Но сегодня я хотел бы напомнить не об этом. Работая в Сохондинском заповеднике, Галанин провёл сравнительный анализ растительности на определённых геоботанических площадках с интервалом в два десятилетия и пришёл к выводу о заметном иссушении климата Центральной Азии. Такой вывод, в случае его справедливости, может касаться миллионов людей, живущих в этой части Азии, в том числе, и в моём Забайкалье.
Сохондинский заповедник. Фото И. Маврина.
Ниже краткий текст Галанина, который я позаимствовал у опубликовавшей его Татьяны Мавриной.
То, что нам посчастливилось работать здесь 20 лет назад [Сохондинский заповедник], дает двойную перспективу: становится хорошо заметно, что изменилось в растительности, те детали, которые многие не замечают или не придают им значения.
Самые мощные изменения в растительности связаны с катастрофической сменой гидрологического и мерзлотного режима на гольце Сохондо. За 20 лет здесь интенсивно протаяли все оставшиеся ледяные линзы, на морене исчезла вечная мерзлота и понизился уровень грунтовых вод. Это привело к иссушению большого количества ручьев, дренированию моренных озер, потеплению воды в реке Букукун и других водотоках, вытекающих с гольца.
В связи с этим лиственница (имеющая поверхностную корневую систему) уже не получает водяное питание и начинает усыхать. Ее сменяют лесообразующие породы, имеющие глубинную корневую систему: кедр, сосна. Особенно ярко заметна активизация сосны, возобновление и подрост которой (20-летнего возраста) интенсивно появились в верхнем лесном поясе, где раньше доминировали кедрово-лиственичные леса, а также на моренах в Джермалтай-Ингодинской депрессии. Сосну теперь можно встретить высоко в горах, вплоть до подгольцовья. Столь же заметна активизация ели: этот вид произрастает только при отсутствии многолетнемерзлых пород и раньше наблюдался в заповеднике только в поймах рек, где талики. Сейчас талики повсюду, и ель активно расселяется по всем моренным грядам, резко расширив свой экологический ареал. Можно прогнозировать, что лет через 50 в кедрово-лиственичных лесах сосна и ель войдут в состав содоминантов, а лет через 200 здесь вообще будут произрастать сосновые, кедрово-сосновые и еловые леса. Лиственница с каждым годом будет сдавать свои позиции, и ее ослабление усилит шелкопряд, который совершенно неслучайно "нападает" на забайкальские леса: он атакует уже ослабленные популяции, как бы "добивая" их.
Перестройки в лесах сопровождаются столь же катастрофическими процессами в растительности гольцов и лесостепей. В лесах идет усыхание кедрового стланика (возможно, лет через 200 он исчезнет совсем), исчезают многие тундровые виды растений, замещаясь на тундро-степные. Верхняя граница леса в будущем должна будет смещаться вверх и лет через 300-400, вероятно, достигнет того положения, что наблюдалось при Никите Соколове: тогда лес рос на перевале между Малым и Большим Сохондо.
Граница лесостепного пояса также будет подниматься вверх: остепненные луга будут проникать по южным склонам все глубже и глубже в горы, а за ними потянется весь комплекс степных видов.
В степях же (особенно это заметно в Алтано-Кыринской котловине) происходит опустынивание, которое с каждым десятилетием будет более и более заметно. В этих условиях распашка степей под поля экологически опасна и экономически неэффективна, она поддерживается только инертной системой хозяйствования.
В ЦЕЛОМ процесс, который мы наблюдаем в Кыринском районе, можно назвать однозначно: это аридизация климата, то есть его иссушение, вызывающее явные тренды в растительности. Часть какого цикла этот процесс - 60-летнего, 200-летнего, 600-летнего - пока трудно сказать. Вероятно, здесь мы имеем дело с колебаниями климата (и вслед за ними растительности) разных ритмов, и пока трудно отделить их друг от друга.
Может быть, на фоне общего иссушения (происходящего здесь каждые 600 лет) будут происходить 20-летние периоды относительно влажных и относительно сухих лет. Отслеживать их крайне важно. От этого зависит безопасность населения, стратегия экономического развития, динамика паводков и лесных пожаров.
Для нас, как ученых, стать очевидцами столь заметных изменений "якобы" стабильной и ненарушенной растительности - удивительно и поучительно. Стоит подумать о том, что все наши представления о статичности нашего мира и его неизменности - просто красивая и ложная теория. Мир слишком текуч и неожиданен, и наш социум за ним просто не поспевает.
Если окажется, что А.В. Галанин прав, то это может иметь серьёзные не только экологические, но и геополитические последствия. Ведь не исключено, что катастрофическое выгорание забайкальских лесов - часть общего процесса аридизации, лишь многократно ускоренного человеческой деятельностью. Даже трудно представить возможные последствия таких событий. Ну что ж, поживём - увидим.
